У подножия горы Нге - Страница 14

Я думал, что Шеу понравится мое предложение. Сам-то я был очень доволен, когда он учил меня ставить силки на птиц. Но Шеу почему-то повел себя очень странно. Не дав мне даже договорить, он вскочил и заорал, что я хулиган и что нечему ему учиться у тех, у кого еще под носом мокро.

Хмурый, даже не попрощавшись ни с кем, он ушел, нетвердо ступая и бормоча что-то про Ман, «такую политически сознательную».

Сестра посмотрела ему вслед и, покачав головой, сказала:

— Родятся же на свет такие балбесы!

В общем-то, она права. Шеу не только не нашелся что ей ответить, так, бормотал что-то нечленораздельное да еще и разозлился.

Все же я немного сердился на сестру. Наверно, Шеу из-за нее теперь и на меня обиделся, раз я ее брат. Вдруг он не даст мне щенка?! А приемы борьбы, которым он обещал научить меня, чтоб я мог побороть Быоя? Как знать, может, он теперь от всего откажется!

Неожиданно в воротах снова появился Сунг. Вежливо поздоровавшись с отцом, он вызвал Ман во двор, и они стали о чем-то говорить. Интересно, о чем они секретничают, видно было, что Сунг очень торопится.

— Заходи, угощайся чаем,— позвал отец.

Сунг вошел в дом, наскоро выпил чашку чая, перекинулся с отцом двумя-тремя фразами и сразу ушел. Я слышал, как уже во дворе он сказал моей сестре:

— Начнем сейчас же. Ячейка полностью одобряет. Вы готовы?

— Ты спроси лучше об этом у своих парней,— улыбнувшись, ответила Ман.— А наши девушки готовы, нас трудностями не испугаешь!

Когда Сунг был уже в воротах, я догнал его. Услышав мой голос, он оглянулся и сделал такой жест, точно предлагал мне завязать с ним борьбу. Я замялся было, но потом все же набрался храбрости и попросил:

— Если вы знаете какой-нибудь особенный прием, научите меня, чтобы мне победить Быоя, ладно?

— Ну, я много таких особенных приемов знаю, о каких ты говоришь. Вот дострой загон для своих уток, и тогда уж я тебя непременно научу!

Я обрадовался: ведь загон-то почти готов! И я предложил:

— Давайте как-нибудь пойдем воробьев ловить?

Сунг заколебался было, но потом тряхнул головой:

— Идёт! Только вот немного освобожусь, а то все эти дни я очень занят.

Я хотел еще кое о чем его спросить, но решил, что пока не стоит. Ведь он занят. Вот и сестра у меня такая же. Один только Шеу свободен. Когда его ни позовешь, он всегда готов.

Сунг ушел, и отец одобрительным тоном сказал Ман:

— А он молодец, этот парень. Ему тоже, кажется, такую грамоту, как у тебя, дали?

— Он в тысячу раз больше делает, чем я, — ответила Ман. — Что же ты ему не сказал, как обещал как-то Шеу, что «молодой конь слишком норовист»?

— А зачем он почтенных людей оскорбляет...

— Кто это тебе сказал?

— Кто сказал, тот и сказал! Ну, Шеу говорил, что он на собрании обозвал меня самым отсталым. Вот встречу его отца, скажу, пусть сына поучит...

— Пожалуйста, говори. Только зря ты Шеу слушаешь, он любого очернит. Послушай лучше меня. На одном собрании Сунг просто сказал Шеу, что нечего, мол, ему втягивать тебя в свои дела, как Фо Ти, чтобы ты стал отсталым, и все!

— Вот оно что, оказывается! А я-то все на Сунга сержусь, — удивился отец.

Ах, вот как! Мне тоже теперь все ясно. Значит, история, которую мне рассказал Шеу в тот день, когда мы ходили ловить птиц, — выдумка от начала и до конца. А сколько она доставила мне неприятностей! Ведь я все время боялся, что раз Сунг считает моего отца отсталым, то, наверное, он и меня не любит. Потому и в пионеры не принял — так, по крайней мере, Шеу говорил. Выходит, совсем напрасно я боялся!

IV. НОЧЬ НА ВОСТОЧНОМ ОЗЕРЕ

После уроков я пошел домой и сразу наткнулся на Хоа, которая с таким видом, точно ждала кого-то, топталась у живой изгороди возле школы. На эту доносчицу мне просто противно было смотреть. Я засунул «чижа» поглубже в матерчатую сумку с книгами и тетрадками и, гордо расправив плечи, сделал вид, что ее не замечаю. Теперь я ничего больше Хоа дарить не буду, довольно. И черного дрозда, которого уже пообещал, тоже не отдам, пусть даже и не просит. Когда я поравнялся с ней, она хихикнула. Я разозлился:

— Ты что смеешься?

Она расхохоталась и показала пальцем на мой лоб и щеки:

— Весь перепачкался, вот замарашка!

Я не мог понять, в чем дело. Тогда она вынула из кармана зеркальце и подала мне. Все лицо у меня было в чернилах. Наверное, во время диктанта я слишком спешил, макая перо, и так забрызгался, что теперь и сам не мог удержаться от смеха. Я стал оттирать лицо полой куртки и заодно спросил Хоа, кого это она здесь ждет. Она ответила, что меня. Меня? Это еще зачем? Столько мне навредила, а теперь ждет! Я хотел тут же повернуться и уйти, но она сказала:

— Шао, у меня есть щенок!

— Щенок? А ты не врешь? — переспросил я на всякий случай.

— У дедушки собака недавно щенков принесла, и он подарил мне одного. Щенок весь рыженький и злющий-презлющий!

Я тут же решил предложить ей поменяться на что хочет, но потом подумал, что не стоит связываться, ведь она тогда совсем нос задерет. И вместо этого сказал:

— А мне Шеу обещал щенка подарить.

Хоа сделала презрительную гримасу:

— Ну, когда еще у Пушинки будут дети!.. Если тебе понравится Рыжик — бери, я отдам.

— Правда? А ты не обманешь?

— Зачем мне тебя обманывать? Только ты за это помоги мне сделать курятник!

— Ты же говорила, что у тебя есть!

— Он очень тесный, а я скоро еще несколько кур собираюсь купить.

— Это ты для себя или для нашего кооператива?

— Конечно, для кооператива. Если у меня будут еще четыре курицы, то первое место мое!