У подножия горы Нге - Страница 25

— Ударим по Дьему!

— Ударим по отсталым элементам!

И сам же первый начинал смеяться и, любовно разглядывая дело своих рук, шутил:

— Ну что ж, прямо как заправские плотники!

Ман, которая все еще прилаживала колесо, рассмеялась:

— Ну, ну, не воображай уж очень-то! Лучше делай побыстрее, да беги домой малыша нянчить, а то жена совсем измучилась!

— А что, разве я не быстро работаю? По плану мы должны были все сделать за шесть вечеров, а закончим за три. Разговоры работе не мешают!

— А ведь Кай прав, — повернулся к Ман Сунг, — ты бы приготовила нам жареный батат в сахаре. А то наобещала, а сама в кусты, как этот самый... как кузнечик.

Ман опустила доску, которую держала в руках, и шутя шлепнула Сунга по спине:

— Это кто же кузнечик, а?

Сунг засмеялся:

— Ну, обещала же, что если перевыполним план, то сделаешь нам батат в сахаре, обещала или нет? — И он торжественным голосом сказал: — Ради чего мы ночью и днем, укрывшись в этом заброшенном храме, делаем тачку? Ради усовершенствования орудий труда, ради рационализации, для того чтобы победить недоверие отсталых элементов... Эй, ухнем!

Ман, расхохотавшись, сказала ему:

— Эй, ты, «ухнем»! Сначала нужно колесо приладить, а уж потом «ухай» сколько захочешь. А то можно «ухнуть» так, что бултых — и в воду!

Я не мог удержаться от смеха. Испугавшись, что мой смех услышали в храме, я скорее пробрался к воротам и убежал.

VI. КАК Я СТАЛ ПОДМАСТЕРЬЕМ

На следующий день после школы я обошел все дороги в деревне, берег пруда и собрал доски и дранки, которые валялись без дела. У нас во дворе за огородом я нашел несколько старых, но еще крепких досок, на которых когда-то были написаны поучительные изречения. Забытые, они пролежали в убежище, наверно, с самой войны. Я соскреб и отмыл всю приставшую к ним грязь, и за ночь доски высохли. Когда стемнело, я положил все на подвесы и приготовил коромысло, чтобы отнести к храму Трех сестер. Да, забыл сказать, что я выбрал в корзине с половой две кисти бананов поспелее и положил по кисти на каждый подвес. Потом прикрыл все сухими банановыми листьями, чтобы не было видно, и вышел на дорогу, по которой было ближе всего к храму. У самого храма я оставил все в кустарнике, спрятался за большое дерево и стал ждать.

Как и вчера, все прошли через ворота в задней стене. Шеу и его Пушинки сегодня не было видно. Воспользовавшись тем, что ворота остались приоткрытыми — наверно, ждали еще кого-то, — я осторожно проскользнул внутрь и спрятался в углу у стены, где было потемнее. Через минуту послышались чьи-то шаги, и вслед за тем загремел засов. Опоздавшими, оказывается, были моя сестра и Хоа.

Дождавшись, когда в храме зажгут лампу и начнут работу, я вышел к воротам, осторожно отодвинул засов и приоткрыл обе створки. Потом я бегом бросился к кустам, где оставил свое коромысло, забрал все и сложил прямо у самой двери, ведущей в помещение храма, где шла работа, а сам снова прильнул к глазку.

Сунг, Ман и еще один парень заканчивали первую тачку. Кай сидел и обтесывал доску. Рядом с ним Хоа строгала какие-то палочки. Успокоившись, я осторожно снял с подвесов и положил у дверей доски, дранку и бананы. Одна доска... две... пять... шесть... Ничего, порядочно я набрал! Теперь Сунг и Ман могут не беспокоиться, что не хватит досок. Я еще знаю одно место на Восточном озере, где вот уже с полгода лежат доски, которые кто-то начал вымачивать да так и забыл там. Их хватит по крайней мере на две тачки. Вдруг я неловким движением уронил планку, и тут же раздался голос Сунга:

— Кто там?

Я бросился наутек и впопыхах ногой зацепил за доску, она громко стукнула. Теперь мне было уже не успеть забежать за ворота, и я поспешил спрятаться за большим деревом во дворе. Его ствол окружал помост для сиденья. Я забрался под него, использовав как укрытие.

Дверь храма открылась, появился Сунг с керосиновой лампой в руках. Подняв лампу, он сразу увидел сложенные почти у самого порога доски и бананы и, подойдя к ним вплотную, громко крикнул:

— Кто это здесь оставил?

Все выбежали во двор. Кай поднял одну доску — как раз из нашего сада, ту самую, на которой были написаны поучительные изречения, и весело крикнул:

— Ого, во время засухи полил живительный дождь! Замечательно! Из этой штуки выйдет неплохое дно для тачки.

— Ребята, — смеясь, сказал Сунг, — а ведь это никак три сестрицы, красотки и премудрые девицы, нам помогают!

— Смотри, какой суеверный нашелся! — рассмеялась Ман. — Только странно, что «привидения» нас отсюда не выгнали — ведь мы должны бы им мешать своим шумом.

А Хоа, эта обжора, схватила сразу обе грозди бананов и мигом их пересчитала:

— В этой двенадцать штук, а в этой тринадцать. Самый лучший сорт, какие душистые!

Сунг с лампой в руках обошел двор и подошел к воротам.

Остальные шли за ним. Ворота были приоткрыты — я не закрыл их, когда входил.

— Да, кто-то приходил, все принес, а сам убежал,— сказал Сунг.

Он закрыл ворота, и все пошли в дом. Мне было слышно, как они переговариваются:

— Кто же мог узнать о том, что мы здесь делаем?

— Вот уж не ждали — не гадали, а помощь пришла!

— Может, это твой отец, Сунг?

— Да нет. Если бы он пришел, то как бы ни торопился, обязательно бы заглянул, поинтересовался, как идут дела. Потом у нас дома и досок-то таких нет.

— Нет, это, конечно, не он. Ведь слышно же было, как доски стукнули и кто-то бросился бежать.

Вдруг я услышал, как моя сестра сказала:

— Кажется, это...

Я замер. А вдруг сестра узнала наши доски с наставительными изречениями? Или догадалась по бананам? Ведь только у нас росли такие крупные. Но сестра больше не проронила ни звука.